Хроники Каторги: Цой жив (СИ) - Страница 77

Показала искателю комнату в жилых помещениях, обшитую деревом для большего уюта, который подчеркивался теплым приглушенным светом, сочившегося с низкого потолка. Указала на ниши в стене, в каждой из которых горела небольшая лампочка, предложив выбрать альков, где заночует. Все места одинаковы, - Цой выбрал ближайшее и, уложив связку Ляли-Оли у кройки, с удовольствием растянулся на мягкой поверхности, не раздеваясь. В конце концов, заснул, едва свыкшись с неописуемым комфортом, порождавшем странные мысли, - уж слишком все хорошо, чтобы быть правдой. Может он давно умер, а это лишь иллюзия. Посмеялся про себя, - глупость какая.

- Спи, Тесой, - приятным, убаюкивающим голосом сказала Анна и отправилась проведать Лиса. Вернувшись, легла в той же комнате, хотя женский и мужской блок стояли напротив, решила, - делиться на мужчин и женщин нет никакой нужды.

Искатель сам не понял, как сон овладел им на целые сутки. Проснувшись, не обнаружил Анны. Что-то изменилось; исчезла акустика, присущая миру мертвых. Прогнал дремоту, и поднялся. Потянулся к Ляле, увидев женщину в сером комбинезоне; лежала в нише на другом конце комнаты. Лицо белобрысой головы спрятано в ладонях и между пальцев рук бежала тоненькая цепочка, венчавшаяся крестиком Василия. Постанывающая от потери любимого, девушка не замечала Цоя и он, решив оставить ее наедине с горем, направился к залу управления. Подходя ближе, у самых дверей услышал властный голос, звучавший громко и отчетливо, но совершенно неясно.

Двери открылись и люди, - насчитал человек двадцать, - заполнившие зал, при виде Цоя разом замерли, будто приведение увидели, хотя сами напоминали призраков не меньше; бледные какие-то, даже те, кожа которых имела смуглый и удивительно темный окрас. Но все как один, выглядели хорошо: гладенькие и чистенькие, прямо с обложек сошли, в опрятной форме: черной, серой, белой, - явно как-то отличались по принадлежности. Правда, худощавы, это роднило их с каторжниками, подумал Цой, стараясь внимательно осмотреть каждого. Вот они, Люди Старого мира, совсем скоро подчинят себе Каторгу, принесут спокойствие на ее земли. Неужели, конец? Хотел, но не мог поверить.

Долгие годы Каторга отучала искателя от чудес, и ей удалось; не мог поверить, боялся, что, если поверит, расслабится, то совершит преступление и в наказание случится нечто плохое. Радостная улыбка неуверенно пыталась пробиться на лицо искателя. Нависло молчание, прервавшееся властным голосом:

- А вот и нашь спаситель, - приближавшись к Цою, отчетливо, и одновременно странно коверкая слова, поговорил человек крепкого телосложения. Протянул руку, искатель принял ее. За твердым рукопожатием последовало знакомство:

- Мениа зовут Ван Каспьер, - натужно улыбаясь узким ртом, похожим на порез бритвы, гордо назвался человек в строгой темной форме, и точно такое же имя выбито на металлической табличке на груди, рядом с большой, поблескивающей теплым светом звездой. - Генерал Ван Каспьер.

- Цой, - коротко назвался искатель.

- Иа отдать приказ и вы, Тсой, получитье своиу именную табличку, - решительно сказал генерал, заметив, как искатель рассматривал эмблему на груди. - Но сначала, - выпрямившись, продолжил он, - позвольтье от литса всего будущего Человечества поблагодарить вас, мы в неоплатном долгу перед вамьи. Просите, что угодно и мы попитаимса выполнить желанье.

Цой, недолго думая, вытянул руку и пальцем указал на снежный шар, стоявший на том же месте, чем породил сдавленные смешки присутствующих; не понял, что над ним посмеялись, а вот грубое лицо генерала, подчеркивающее суровый нрав, не изменилось ни на секунду, прекрасный самоконтроль.

Видеть Старых людей вживую, знать, что они освободят каторжников - уже награда, а шар, шар нужен Аде.

- Капитан Максимилиан, - обратился генерал, не сводя серых глаз с искателя, и продолжил на непонятном искателю языке: - Принесите шар. Прямоугольное командирское лицо, казалось, выбили из камня исключительно для беспрерывной раздачи приказов и выдачи заданий. Человек с непозволительно длинным именем Максимилиан, отправился за шаром через всю комнату зала управления и совсем скоро, неохотно кивнув, протянул его искателю. Рукав черной формы приоткрылся, и показалась татуировка красного змея - дракона, - Цой узнал ее, и ее обладателя, - мужа Анны.

- Где Анна? - спросил искатель, приняв шар из рук Максимилиана.

- Мадмуазель д'Арк? В медблоке, - сухо ответил генерал Ван Каспер, - наблюдаит за вашим товаристчем. Говорит, идет на поправку семимильными шагами, - искатель не понял, как это возможно. - Должна вернуться с минуту на минуту, - закончил генерал. Как раз тогда искатель и заметил Анну, появившуюся за окном, венчавшим зал управления. Только теперь, на окнах, так же, как и на экране, мелькали какие-то столбики цифр, буквы, ломанные и плавные линии. Увидев Цоя, девушка поспешила спуститься, а войдя, прошла мимо круглого стола, заметив на экране карту, почему-то отображавшую местность над Казематами и небольшой экран камеры наблюдения, показывающую комнату в которой поселился Цой. Выйдя из-за спины генерала, встала рядом с искателем, будто одним своим присутствием пыталась уберечь его от невидимой угрозы. Что-то тяжелое нависало в воздухе, когда Максимилиан и Анна сталкивались ненавистными взглядами, готовыми испепелить друг друга, но искатель не замечал подобных деталей; мог разглядеть затаившуюся в густых зарослях каанаконду, а на человеческие чувства, завязанные на ненависти и отвращении, глаз не наметан. Однако изменения в поведении Анны он уловил; она в присутствии капитана при каждом удобном случае старалась прикоснуться к нему, и в касаниях тех проскальзывало нечто, чего он никак не мог разобрать. Анна прекрасно видела и понимала, как касания эти тупым ножом ревности, вырезают гримасы гнева на хмуром лице Максимилиана.